Атмор Холл - Страница 21

Именно тогда, возможно, я немного повзрослела. Возможно. Просто потому, что я любила его беззаветно и слепо, совершенно не рассуждая. Возможно, я начала не с того конца, с любви вместо понимания. Но была любовь. Только она существовала для меня. Гораздо больше для меня, чем для Джастина, как я довольно быстро поняла.

Но прежде, чем я смогла достаточно повзрослеть и как-то перестроиться, я узнала об Алисии. Именно Марк сказал мне о ней, Марк, который прикинулся сочувствующим и жалеющим меня, и предложил утешение моей задетой гордости и опустошенной любви.

И теперь, лежа на широкой кровати в голубой комнате, я ворочалась, пытаясь отогнать воспоминания, которые упорно лезли мне в голову. Еще до того, как возникли мысли об Алисии и предательстве Марка, я мысленно поставила перед собой барьер, за который не разрешала себе заходить. В воспоминаниях обо всем другом было для меня какое-то болезненное утешение. Но в воспоминаниях об Алисии и о том, что сделал Марк, не было совсем никакого утешения. Я отбросила эти мысли: они разрушали мою способность жить настоящим изо дня в день, а это было все, что я имела.

Ветер свистел в башне в углу моей комнаты, и его завывание подействовало на меня как снотворное, в котором я нуждалась. И, наконец, физически и морально истощенная, я крепко уснула. Где-то среди ночи мне приснилось, что Атмор Холл охватил пожар, как это было двести лет назад в лесу. Я слышала треск пламени, кричащие голоса и ждала звона мечей, ждала, что вот-вот кто-то подойдет ко мне и вынесет меня через окно.

Вместо этого звуки стали громче и разбудили меня. Я открыла глаза и опешила: комната больше не была темной. Отблески огня отражались на голубом балдахине над моей кроватью, пятна света метались по потолку.

Я вскочила с кровати и подбежала к окну. Конюшня и гараж были охвачены пламенем, а кричащие голоса были реальными. Казалось, что горит мастерская Джастина, а люди внизу пытаются спасти ее. За стволами берез мелькали силуэты людей, черные на фоне огня, и отбрасывали на землю длинные тени. Ночной воздух был холодным, и я захлопнула окно и укуталась в свой шерстяной голубой халат, сунула ноги в меховые шлепанцы, наспех заколола волосы, откинув их назад, и вышла в коридор. Я знала только, что я должна быть там, где был Джастин. Если с ним происходит что-то, что угрожает ему, я не могла спокойно оставаться в своей комнате. Я должна была спуститься вниз и узнать, могу ли я чем-нибудь помочь.

После комнаты, освещенной пламенем, холл показался мне особенно темным, а лампочки в нем горели не ярче свечей. Но я заметила какое-то движение в дальнем конце и поспешила в том направлении. Когда я приблизилась к двери, ведущей в длинную галерею, я увидела, что какой-то ребенок — девочка — стоит в конце коридора, дрожа от холода.

Она оказалась угловатым маленьким созданием, одетым совершенно неподходящим образом в розовый короткий халатик с бантами на плечах, из-под которого торчали детские штанишки. Ее длинные руки и ноги были обнажены, и она стояла, время от времени ставя одну босую ногу на другую и обхватив себя руками, чтобы согреться. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, так что ей не требовался парикмахер, чтобы ухаживать за ними. И у нее были самые большие темно-карие глаза, какие я когда-либо видела.

Она уставилась на меня, когда я приблизилась, и заговорила, стуча зубами от холода:

— Эт-то пожар! Что-то г-г-горит внизу! Вы н-не думаете, что м-может загореться дом?

Она казалась более возбужденной, чем напуганной, но я попыталась ее успокоить.

— Я думаю, что дом в достаточной степени в безопасности. Огонь, кажется, разгорелся в районе конюшни. Но не лучше ли тебе пойти и надеть что-нибудь потеплее? Ты с мамой?

Она продолжала смотреть на меня своими огромными глазами, в то время как ее лицо озарила озорная улыбка, которая обнажила ее довольно-таки неровные зубы и сморщила ее маленький дерзкий носик.

— Моя мама не стала бы беспокоиться обо мне, даже если бы была здесь. Я вовсе не так молода. Но вы правы, мне надо потеплее одеться. Если вы секундочку подождете, я буду тут же готова и спущусь с вами.

Она бросилась к открытой двери в комнату, но тут же обернулась ко мне с широкой улыбкой на лице.

— Я знаю, кто вы! Вы та самая пропавшая Ева, вот кто вы! Вы старинная подружка моего Марка. Подождите меня!

Она исчезла в своей спальне, оставив меня в полнейшем замешательстве.

«Ребеноком» была Дейсия Кин, та самая девочка, которая, по словам Мэгги, водила Марка Норта за нос. Очевидно, у него хватило бесстыдства сказать ей, что я когда-то была его «подружкой».

Я вовсе не была склонна ждать и пошла по длинной галерее на этом верхнем этаже в поисках двери на лестницу в центре дома.

Однако, девушка не задержалась, она почти бежала за мной, на ходу засовывая руки в рукава ярко-оранжевого пальто, которое выглядело на ней скорее как палатка, а на ногах у нее были коричневые кожаные сапоги, которые доходили ей почти до колен.

Когда она догнала меня, она непринужденно взяла меня под руку, как будто мы уже были друзьями. Так или иначе, непредсказуемые пути судьбы свели нас. Я не уверена, что действительно поняла это, но что-то произошло между нами сразу, мы почувствовали друг к другу какое-то осторожное влечение, пока рука об руку спешили по лестнице вниз на арену последнего бедствия в Атморе.

IV

Прежде чем мы спустились на этаж, где была библиотека, появился Найджел Бэрроу. На нем были коричневые плисовые брюки, и он все еще натягивал на себя свитер и одновременно сбегал вниз по ступеням с противоположного крыла.